Инспектор ливней и снежных бурь - Генри Дэвид Торо

Трубный глас, который подготовил бы вас к взрослой жизни, или колыбельную? Проповедникам и лекторам приходится иметь дело с ничтожными людьми, такими же ничтожными, как они сами. Ну, а если свободный человек, со здоровыми легкими вздохнет полной грудью, то ваши прогнившие институты рухнут в результате образовавшегося вакуума. Ваша церковь похожа на игрушечный домик из кубиков, да и государство тоже. Было бы прекрасно, если бы иногда можно было свободно вздохнуть в людском обществе. Если бы у вас было хоть сколько-нибудь великодушия, душевного величия, если бы не было группировок и партий, покровительственно относящихся к Богу и пытающихся держать разум в границах, – как часто мы могли бы вдохновлять друг друга и помогать, свободно проявляя свои чувства! Я никогда не позволю надеть на себя намордник, разве что взбешусь, и мои укусы станут опасными для людей, ибо могут заразить их водобоязнью.

Свобода слова! Да вам в голову не приходило, что эти слова могут значить. Если ваша секта позволяет мне сказать то или другое – разве это свобода? Свобода – это когда самой вашей секте разрешено удалиться. Церковь, государство, школа, пресса – все они думают, что свободны и лишены предрассудков! Хороша свобода, если находишься во дворе тюрьмы! Я прошу только одного: чтобы четверть моих подлинных мыслей можно было высказать вслух. К чему вы ныне проявляете терпимость, чему молитесь? Не истине, а лицемерию, которое сопутствует вам всю жизнь. Давайте обзаведемся такими институтами, основой которых будет не человеческая испорченность, а человеческое здоровье. Фальшивая набожность подобна черствому прянику. Я бы сказал, что человечество – скопище трусов и глупцов. Меня хотят заставить затаить дыхание рядом с их бумажными замками. Стоит мне глубоко вдохнуть поблизости от их институтов, как слабые, шатающиеся стенки разойдутся, так как после моего вдоха воздух вокруг них станет разреженным. А церковь? Это учреждение известно своей робостью, а его столпы, его главы – и по характеру и по принципам – самые большие трусы среди прихожан. Голос, который возносится ввысь во время ежемесячных собраний, не так мужествен и радостен, как тот, что звучит над лягушачьими болотами нашей страны. Лучшим из так называемых проповедников не хватает мужественности. Самые смелые их мысли носят юбки. Если в них есть хоть капля мужества, они неизбежно придут к тому, чтобы снять с себя сан, даже если им придется заняться бейсболом. А посмотрите на редакторов популярных журналов! Мне приходилось иметь дело с двумя-тремя из наиболее либерально мыслящих. Они боятся напечатать целое предложение, завершенное предложение, откровенное предложение. Им нужно набрать тридцать тысяч подписчиков, и они сделают все, чтобы их заполучить. Прежде чем напечатать предложение, они отдадут его на суд докторов богословия и разных других докторов. Мне случалось бывать во многих из этих тихих новоанглийских городков, где исповедуют христианство – меня приглашали выступать там, – их малодушных обитателей бросало в дрожь при мысли, что я могу сказать что-нибудь не то, словно они сознавали собственную слабость, заключающуюся в том, что они непоследовательны в вере своей. Дьявол, в сговор с которым они вступили, робкого десятка. Оставь они свои болячки в покое, те могли бы зарубцеваться, а сами они смогли бы отправиться на войну, сак подобает мужчинам, но вместо этого они собираются в подвалах молитвенных домов и срывают повязки, а молитвы им служат вместо припарок.

* Плаун древовидный, сплющенный, светлый (лат.).

Христианский дух одного из наших новоанглийских городов похож на плотно запечатанную бочку с патокой, из щелей которой выступают сладкие капельки, но и их довольно, чтобы вымазаться; немногие либерально мыслящие и равнодушные к религии жители похожи на мух, которые с жужжанием вьются вокруг. Их христианство подобно закупоренной бочке: я вижу, как из самого центра отверстия для втулки смотрят страшные глаза. Сомневаюсь, чтобы обитатели этой бочки могли быть членами того же духовного братства, к которому принадлежу я.

Думаю, что чем дальше в глубь страны, тем дела обстоят хуже, тем больше косности. С одной стороны, вы встретите таверну, в которой можно увидеть так называемых хулителей религии, а с другой – помещение церковной общины, прихожане которой собираются раз в месяц для совместной молитвы. Меня не вдохновляет ни та ни другая компания. И может быть, как раз истина и добродетель таверны спасают город. Не существует ничего, что в моих глазах могло бы искупить ханжество и моральную трусость граждан Новой Англии. Бывает так, что на мысу, который вдается в море миль на шесть, нет ни одного человека, обладающего нравственным мужеством. То, что обычно именуется верой, по сути дела лишь глубоко укрепившийся предрассудок. Подобно индусам и русским (?), подобно жителям Сандвичевых островов (в прошлом), обитатели Новой Англии являются порождениями общественных институтов. Думать им не нужно, они, как ракушки, прочно прирастают к тому, чего держались еще их отцы и деды. Часто ли бывает, чтобы сапожнику, размышляющему о своей судьбе, пришла в голову мысль, имеющая такую же ценность, как и тот башмак, что он шьет?

Получив приглашение выступить перед жителями города, я побывал там, не ознакомившись даже с катехизисом конгрегации, который не могу принимать всерьез. Я пытался расшевелить собравшихся рассказом о самом лучшем из того, что мне довелось пережить. В зале воцарилась зловещая тишина, и я видел, как священник испуганно озирается, словно готов провалиться сквозь землю: ведь это он пригласил меня. Они думают, что больше никогда не пригласят меня, однако не все семена упали на места каменистые, где не много было земли.

У нас растут следующие вечнозеленые кустарниковые растения (не считая Coniferae*: Mitchella repens**, линнея, Andromeda Polifolia, Cassandra calyculata***, печеночница благородная, гаультерия лежачая, рододендрон, кальмия, Kalmia glauca****, багульник гренландский, клюква обыкновенная, клюква болотная. Добавлю к ним еще и вечнозеленые травянистые: Chimaphila umbellata, Chimaphila maculata*****.

Листья Robus hispidus****** держатся всю зиму, они приобретают красноватый оттенок.

* Хвойные (лат.).

**Мителла ползучая (лат.).

*** Подбел многолистый, хамаедафне карликовая (лат.).

****Кальмия голая (лат.).

*****Зимолюбка зонтичная, пятнистая (лат.).

****** Ежевика (лат.).

Ничего нет лестного в том, что тебя приглашают читать лекции перед богатыми обществами и лицеями. Постоянные лекторы столь же скучны, как и прочно обосновавшиеся на одном месте священники. Людям, собравшимся послушать лекцию, не нужны пророки. Они хотят, чтобы их развлекали, а не поучали и не вдохновляли. Для них самих, их жен и дочек лекции в Лицее – всего лишь забава. Пилюля, которую они там принимают, обязательно должна быть подслащена. Они слышат там не реформатора, а слабое, робкое эхо его речей. Хотят они только одного: приятно провести время. Самые мощные орудия для них – деревянные пушки, а самые великие ораторы – отдаленные их подобия, люди, гладко читающие по бумажке. Слабый огонек, едва тлеющий в их груди, они украли у пророков, от чьих речей сердца их исполнились бы страха. Им нужны ораторы, которые развлекают, не пытаясь затронуть души. Чтение пользующихся успехом лекций о Вашингтоне – или о ком-нибудь другом – очень напоминает чесание спин, что приносит лекторам, может статься, немалый доход – тысяч пятьдесят долларов. Лентяи, которые требуют, чтобы им пели колыбельную песню! Увы, карлики, подобные тем, что я описал, вызывают больше всего интереса в лицеях и в Конгрессе (но сколь поверхностен этот интерес!). Они хотят, чтобы лекарство не мешало им регулярно принимать пищу.

Правилами Лоуэлловского института предусмотрено, что лекторы должны быть людьми верующими. Но может ли какой-нибудь свободомыслящий человек принять подобные условия? Это все равно как если бы вы решили, что не притронетесь к устрице, если она не исповедует какой-то определенной веры, скажем, не верит в тридцать девять догматов англиканской церкви, – ибо вера устрицы столь же ценна, как и та, о которой упоминается в завещании м-ра Лоуэлла. Все эти наши популярные лекторы, проповедники и журналы